Опубликовано 08.03.2016 17:15
Когда несколько месяцев назад пришло известие о кончине последнего министра внутренних дел Польской Народной Республики генерала Чеслава Кищака, один мой коллега сказал: "Наверное, не осталось никого кроме нас с тобой, кто помнит, кто это такой". И тогда я подумал, что смерть генерала не предвещает никаких сенсационных последствий и никому, в сущности, не интересна.
Но прошло совсем немного времени, и на сцене появилась вдова бывшего министра, пани Тереза Кищак. Еще раньше в своих книгах-интервью она рассказывала о житье-бытье офицерской жены, о том, как писала стихи и посещала приемы в советском посольстве в Варшаве и как жены польских политических деятелей стремились показать свою лояльность Советскому Союзу, общаясь с женами советских дипломатов и представителей КГБ. С простотой, свойственной детям войны, она рассказала о своей жизни, о том, как ее муж собирал марки, проходя службу в контрразведке военно-морской базы в Гдыне.
Тереза Кищак
Дальше события стали развиваться то ли как в комедии Александра Фредро "Муж и жена", то ли как в абсурдистском детективе Иоанны Хмелевской "Что сказал покойник?" Женщина амбициозная, решительная и самостоятельная, пани Тереза решила немного подзаработать на всевозможных бумажках, которые остались в доме после покойного супруга. Газет пани Тереза не читала, законов не знала и, не посоветовавшись с адвокатами (а зачем? ведь все вопросы при жизни мужа решались сами собой), отправилась в Институт национальной памяти.
Институт национальной памяти – достаточно новая для Польши государственная структура, которая занимается историей преступлений, совершенных коммунистами против польского народа. В Институте есть свои специалисты-историки, прокуроры, и следователи, он может пользоваться услугами полиции. В отличие от России, где все архивы госбезопасности закрыты за семью печатями, в Польше Институт национальной памяти вытряхивает наружу все скелеты из шкафов без особого почтения к званиям и прошлым заслугам. Тем более что коммунистическое прошлое в Польше заслугой не считается.
И вот пришла пани Тереза в Институт и предложила купить некоторые материальчики за 23 тысячи долларов США (не на что памятник покойному супругу поставить). А ей и говорят: "Нет, пани Тереза, никаких денег мы вам не дадим, а отдадите вы все добровольно и безвозмездно, потому что материалы такого рода являются собственностью государства". На следующий день прибыли к ней на генеральскую виллу с обыском и нашли много интересного. Прежде всего – досье Леха Валенсы, из которого следует, что прославленный деятель антикоммунистического движения был агентом госбезопасности под псевдонимом Болек. Вот тут-то и вспомнили не только в Польше, но и в России, и на Западе, кем был генерал Кищак.
Обложки польских журналов украсили портреты Кищака в облике зомби с трепанированным черепом, а представители церкви рекомендовали журналистам идти за интервью к генералу в сопровождении ксендза
Впрочем, в Польше о нем никогда и не забывали. За последние 10 лет обложки польских журналов украшали портреты Кищака в виде зомби с трепанированным черепом, представители католической церкви рекомендовали идти за интервью к Кищаку только в сопровождении ксендза, ибо есть опасность прикоснуться к самому Дьяволу, ибо у этого человека в шкафу сохранилось столько секретов и тайн, что их осознание нарушит покой и сон очень многих. Поляки догадывались об этом, потому что Кищак представлял собой ту тайную власть, на которой держалась вся так называемая народная Польша.
В 2015 году в Польше вышла книга известного разоблачителя советского прошлого Леха Ковальского "ЧеКищак" – объемный исторический труд, заголовок которого отсылает к польскому наименованию чекистов – "чекищчи". Ковальский без всякой симпатии описывает жизненный путь генерала Кищака. Каким предстает генерал в этой книге? Коварным авантюристом, душителем свободы и ловким коньюнктурщиком.
Я помнил этого персонажа очень хорошо, потому что впервые увидел это имя – Кищак и портрет бравого генерала с характерной польской внешностью в журнале "Иностранная литература" в середине 1980-х годов. Журнал тогда напечатал фрагменты из книги "Кто есть кто в Польше – иначе". Биография генерала вписывалась в традиционное восхваление в России и в СССР всевозможных жандармов, органов безопасности и прочих социалистических сатрапов, но показывала его деятелем передовым и некондовым. Кищака советская пропаганда, адресованная в данном случае к интеллигенции, изображала как просвещенного чекиста-контрразведчика, которого генерал Войцех Ярузельский взял из военной контрразведки в министры внутренних дел, когда ему потребовался свой человек в органах накануне введения в стране военного положения в 1981 году.
Чеслав Кищак и Лех Валенса
Для сторонников конспирологической теории о том, что перестройка родилась в недрах КГБ, жизнь и деятельность Чеслава Кищака может стать отличным подтверждением этой версии. В 1980-е годы Кищак придушил оппозицию (движение "Солидарность"), поддерживал прекрасные отношения с советским КГБ (об этом я узнал много позже, когда в беседах с польскими журналистами Кищак вспоминал, как пил водку с генералом КГБ Филиппом Бобковым, главным куратором польских событий на Лубянке; как отдыхал в Ореанде вместе с Владимиром Крючковым поблизости от Юрия Андропова). Но самое главное, что с приходом к власти в Кремле Горбачева, когда глава польского государства получил "зеленый свет" из Москвы на проведение реформ, Кищак сделал все, чтобы польский переход от социализма к другому строю произошел мирным путем. Именно он по указанию Ярузельского собрал за круглым столом как представителей оппозиционной "Солидарности" во главе с Валенсой, так и представителей правящей просоветской партии – ПОРП. В то время о реформах в Польше говорили как о "лаборатории перестройки".
Ярузельский и Горбачев
Польша доставляла Советскому Союзу постоянную головную боль. После войны в этой стране приходилось держать маршала Константина Рокоссовского, именуемого поляками сталинским наместником. Маршал сформировал в Польше военную систему, абсолютно лояльную Советскому Союзу. Какой ценой? Это уже другой вопрос. После смерти Сталина и ХХ съезда КПСС потребовались новые подходы. Поляки стремились к максимальной независимости от СССР и периодически ее видимости добивались. На протяжении 40 послевоенных лет, начиная с 1956 года, Польша шла от одного кризиса к другому, вызывая в Кремле и на Старой площади необходимость создавать всевозможные комиссии, которые должны были решать, как оставить Варшаву на московской орбите.
Наиболее острый послевоенный кризис разразился в 1970 году в Гданьске. Рабочие Гданьской судоверфи имени Ленина подняли восстание против повышения цен, которое было жестоко подавлено военной силой. Именно в это время впервые публика услышала имя Леха Валенсы, бунтаря, ревностного католика, который участвовал в организации забастовок и впоследствии, в 1980-е годы, независимого профсоюза "Солидарность". Польская госбезопасность, тайная полиция, взяла ситуацию под контроль. Зачинщики, участники, подстрекатели – все попали "на карандаш". Польша начала 1970-х годов – одна из самых лояльных Советскому Союзу социалистических стран. Это означало, что все антисоветские элементы находились в разработке польской госбезопасности. Не был исключением и Валенса. Следует понимать, что атмосфера польско-советских отношений 1970-х годов внешне строилась в духе "братской дружбы", как в фильме "Четыре танкиста и собака", но под поверхностью воды все было совсем по-другому.
Вернемся к событиям февраля 2016 года, когда обнаружилось, что в архиве генерала Кищака, который он хранил в своей квартире в Варшаве, обнаружилось досье на Леха Валенсу. В старых папках оказались документы, из которых следует, что именно в это время, в начале 1970-х, Валенса дал согласие быть тайным агентом и получал за это деньги. В ту пору польскую оппозицию душили всеми средствами. К власти в Польше пришел Эдвард Герек, который пообещал стране всеобщее процветание и добивался его прежде всего за счет финансовых заимствований на Западе. К середине 1970-х вожжи стали отпускать. Сегодня трудно сказать наверняка, находился ли Валенса под контролем госбезопасности в 1980-е годы. Жена Кищака утверждает, что ее муж всячески прикрывал и защищал Валенсу. Возможно, велась довольно сложная игра. Известно, что Кищак докладывал Андропову в 1980 году, что Валенса, несмотря на свои резкие высказывания, является деятелем умеренным, а высказывается резко, чтобы понравиться радикалам.
Польская интеллигенция недолюбливала Валенсу и возненавидела его еще еще сильнее, когда он стал президентом. Надо понимать: Валенса – простой мужик, не дипломат, без высшего образования, движимый инстинктами; он шел, что называется, своим путем. В конечном счете Валенса сыграл важную роль в падении социализма в Польше и в переходе к нормальному политическому строю, без продовольственных карточек и дефицита. И этот факт никакое досье не отменит, независимо от того, подлинное оно или нет. О том, что Валенсу завербовали в агенты госбезопасности, знали в Польше многие. Об этом даже говорится в фильме Анджея Вайды "Валенса. Человек из надежды".
В декабре 1989 года я записал интервью с Валенсой, который прилетел в СССР на похороны академика Сахарова. Я несколько опешил, когда Валенса открыл рот – он говорил невероятно сумбурно. Однако в свое время именно это косноязычие помогало Валенсе поддерживать контакт с простыми работягами, водителями, шахтерами, машинистами, направлять их на понятном им языке, а не на языке партийной газеты "Трибуна люду". Про Валенсу, как и про Горбачева, злые люди говорили: причина их популярности на Западе – в существовании языкового барьера и в наличии хороших переводчиков.
После общения с Валенсой мои восторги на его счет пропали: этот человек был целеустремленным представителем рабочего класса, преследовавшим свою цель с животным усердием: избавить Польшу от коммунистов, от советского влияния, от присутствия советских войск. И все же Валенса шел путем компромисса.
После общения с Валенсой мои восторги на его счет пропали: этот человек был целеустремленным представителем рабочего класса, преследовавшим свою цель с животным усердием: избавить Польшу от коммунистов, от советского влияния, от присутствия советских войск. И все же Валенса шел путем компромисса.
“Досье Болека” (материалы, найденные в архиве покойного министра) относятся к тому времени, когда Кищак еще не был членом правительства, а значит, не обладал всем объемом информации. Не исключено, что, получив должность, Кищак затребовал досье к себе и хранил его до последнего дня. После падения коммунизма Кищак вполне мог хранить документы Валенсы на всякий пожарный случай: то ли для сохранения "легенды освободительного движения", то ли для сохранения самого себя.
Кищак никогда не избегал общения с деятелями культуры и показывал себя "просвещенным жандармом". После обнародования материалов и документов Кищака стал достоянием гласности еще один любопытный документ: благодарственное письмо в адрес генерала, написанное звездой польского и советского кино Беатой Тышкевич. По воспоминаниям Терезы Кищак, ее супруг нередко помогал актерам и поэтам, заступался за них в трудную минуту. В частности, когда во время гастролей Марыли Родович в Ленинграде один из ее музыкантов набедокурил, певица обратилась к Кищаку. При помощи своих связей в Москве генерал добился разрешения для Родович снова выступать в СССР.
Вероятно, с середины 1970-х до самого конца 1980-х Валенса, польская госбезопасность, костел, верхушка армии, партийные функционеры вели сложную игру. Как только власть Москвы в Центральной Европе ослабла, Горбачев сказал: вместо "доктрины Брежнева" будет "доктрина Синатры", а именно – "идите на все четыре стороны". Развитие политических событий привело к тому, что по прошествии 25 лет со времен "круглого стола" к власти в Польше пришли силы, которые недовольны Валенсой и его соглашательством с коммунистами. Контролирующая парламент партия "Право и справедливость" считает, что тогдашние соглашения были сговором политических элит и предательством по отношению к польскому народу, от которого выиграла небольшая группа лиц. И они с удовольствием воспользовались досье на Валенсу.
Моника Ярузельска
Опрометчивый поступок пани Терезы стал подарком для недругов бывшего президента. Институт национальной памяти уже объявил, что следует добиться обнародования всех архивных документов так называемой двадцатки, то есть всех генералов госбезопасности из окружения Ярузельского и Кищака. Следствием этого стал обыск в доме Ярузельского, где полицейских встретили 90-летняя вдова генерала Барбара и его дочь Моника, популярная в Польше светская львица. Она наверняка не позволит сделать ни единого шага в отношении архива отца без присутствия адвокатов. Получается, что пани Кищак невольно дала козыри в руки правящей партии, которая ведет Польшу к полному избавлению от социалистического наследия. Может быть, слишком резко, не без крайностей и не без издержек, но твердо следуя намеченной цели: отказаться от курса на национальное примирение, которому следовали большинство президентов постсоветской Польши. Чтобы сказать максимально возможное о прошлом – даже ценой падения таких авторитетов, как Лех Валенса.
Петр Черемушкин – журналист Радио Свобода
No comments:
Post a Comment